« Give me some FUCKING noise! »
Да уж, о существовании дневника я вспоминаю, по всей видимости, только после таких, к сожалению, редких концертов, когда выплеснуть эмоции как следует больше и некуда. Собственно, прошла уже неделя с московского выступления «30 Seconds to Mars», и я вдруг поняла, что просто необходимо где-то запечатлеть все те чувства, которые мне подарили Джаред и Ко.
Все началось с оминусовевшей в край погоды и нескольких утомительных часов ожидания на морозе, а продолжилось еще несколькими уморительными часами в горячей фан-зоне, еще задолго до начала концерта полной безумных фанаток, готовых на все и немного больше ради продвижения поближе к сцене, а, значит, и к нашему общему отцу Джа. Конечно, запаздывание представления на полтора часа сопровождались вполне себе уместным негодованием, но стоило только приглушить свет, поднять занавес с таким значимым для всех находящихся в «Олимпийском» треугольником и подключить инструменты, как от недовольства не осталось и следа.
«Иисус» в очках выходит на сцену, берет первые ноты и по-настоящему огромное количество людей взрывается криками и аплодисментами. Немного раскачав зал медленной «Birth», он моментально «подключается» к каждому из нас вместе с «Kings and Queens», заставляя петь с ним хором, забыв о любых преградах, отправляясь в мир мечтаний и свершений, в мир, где все зависит только от нас. На заднем фоне как всегда голый по пояс Шеннон, словно сумасшедший, будто в последний раз, отбивает ритм, а Томо рассекает по сцене вместе с гитарой. Вокруг себя я вижу самых разных людей: «million little pieces» сквозь слезы счастья кричат вместе с Джаредом «Do or die!», «This is WAR!!!» и верят; действительно верят во все то, о чем поют марсиане. В зал летят огромные разноцветные шары, над толпой взрывается огромный сонм конфетти, тысячи включенных мобильников под «City of angels» образуют звездное небо из людей, объединенных в эту ночь музыкой и верой в себя и друг друга, а я не могу сдержать слез.
Джаред остается один на один с Эшелоном: отец, его дети и обычная акустическая гитара. Его просят сыграть «Capricorn» и он не может поверить, что кто-то до сих пор помнит песню с такого уже далекого первого альбома; по традиции, своим томным голосом спрашивает у всего зала «Do you really want me?», исполняя «Hurricane», и, конечно же, поет «The Kill», песню, по какой-то причине совершенно по-особенному любимой и подпеваемой всеми эшелоновцами. Группа возвращается с треками с последних альбомов, заставляя зрителей прыгать и кричать вместе с ними «We will rise again!», «NO, NO, NO, NO!», а заканчивается все еще одним взрывом цветных бумажек под «Up in the air».
Каждая песня «30 Seconds to Mars» - это не просто набор слов и удачное сочетание нот. Каждая песня марсиан – это искреннее послание к каждому из эшелоновцев, членов огромной семьи, разбросанных по всей планете. И, как мне кажется, убедиться в этом на деле можно увидев то, что творится во время исполнения «End of all days». Эта, с виду спокойная, но запредельно чувственная и полная скрытых, бушующих страстей, песня несет в себе чуть ли не самую важную из мыслей Джареда: «All we need is faith». Видя страшно уставшие глаза Джареда, слыша его немного севший от перенапряжения, но не теряющий магического очарования, голос человека, несмотря ни на что отдающего всего себя своим зрителям на каждом из концертов, которые в ответ глядят на него как на Бога, что примечательно, без всей этой шелухи знакомых всем религиозных систем, и начинают верить в лучшее в себе, в окружающих и в мире благодаря ему и его песням, начинаешь понимать, что «30 Seconds to Mars» давно переросли статус обычной музыкальной группы. Джаред, Шеннон и Томо, заведомо или нет, стали идейными вдохновителями для далеко не одной тысячи подростков по всему миру, помогли начать жить своей жизнью, настоящей жизнью. И более всего эта волшебная энергетика с обеих сторон чувствуется именно на живых выступлениях группы, когда буквально в воздухе вокруг тебя ощущается, как все человеческое, что есть в нас, всплывает наружу, и мы готовы обхватить весь мир этим чувством чистой любви и вдохновения.
И если не в этом смысл высокого, великого искусства, то в чем?
Все началось с оминусовевшей в край погоды и нескольких утомительных часов ожидания на морозе, а продолжилось еще несколькими уморительными часами в горячей фан-зоне, еще задолго до начала концерта полной безумных фанаток, готовых на все и немного больше ради продвижения поближе к сцене, а, значит, и к нашему общему отцу Джа. Конечно, запаздывание представления на полтора часа сопровождались вполне себе уместным негодованием, но стоило только приглушить свет, поднять занавес с таким значимым для всех находящихся в «Олимпийском» треугольником и подключить инструменты, как от недовольства не осталось и следа.
«Иисус» в очках выходит на сцену, берет первые ноты и по-настоящему огромное количество людей взрывается криками и аплодисментами. Немного раскачав зал медленной «Birth», он моментально «подключается» к каждому из нас вместе с «Kings and Queens», заставляя петь с ним хором, забыв о любых преградах, отправляясь в мир мечтаний и свершений, в мир, где все зависит только от нас. На заднем фоне как всегда голый по пояс Шеннон, словно сумасшедший, будто в последний раз, отбивает ритм, а Томо рассекает по сцене вместе с гитарой. Вокруг себя я вижу самых разных людей: «million little pieces» сквозь слезы счастья кричат вместе с Джаредом «Do or die!», «This is WAR!!!» и верят; действительно верят во все то, о чем поют марсиане. В зал летят огромные разноцветные шары, над толпой взрывается огромный сонм конфетти, тысячи включенных мобильников под «City of angels» образуют звездное небо из людей, объединенных в эту ночь музыкой и верой в себя и друг друга, а я не могу сдержать слез.
Джаред остается один на один с Эшелоном: отец, его дети и обычная акустическая гитара. Его просят сыграть «Capricorn» и он не может поверить, что кто-то до сих пор помнит песню с такого уже далекого первого альбома; по традиции, своим томным голосом спрашивает у всего зала «Do you really want me?», исполняя «Hurricane», и, конечно же, поет «The Kill», песню, по какой-то причине совершенно по-особенному любимой и подпеваемой всеми эшелоновцами. Группа возвращается с треками с последних альбомов, заставляя зрителей прыгать и кричать вместе с ними «We will rise again!», «NO, NO, NO, NO!», а заканчивается все еще одним взрывом цветных бумажек под «Up in the air».
Каждая песня «30 Seconds to Mars» - это не просто набор слов и удачное сочетание нот. Каждая песня марсиан – это искреннее послание к каждому из эшелоновцев, членов огромной семьи, разбросанных по всей планете. И, как мне кажется, убедиться в этом на деле можно увидев то, что творится во время исполнения «End of all days». Эта, с виду спокойная, но запредельно чувственная и полная скрытых, бушующих страстей, песня несет в себе чуть ли не самую важную из мыслей Джареда: «All we need is faith». Видя страшно уставшие глаза Джареда, слыша его немного севший от перенапряжения, но не теряющий магического очарования, голос человека, несмотря ни на что отдающего всего себя своим зрителям на каждом из концертов, которые в ответ глядят на него как на Бога, что примечательно, без всей этой шелухи знакомых всем религиозных систем, и начинают верить в лучшее в себе, в окружающих и в мире благодаря ему и его песням, начинаешь понимать, что «30 Seconds to Mars» давно переросли статус обычной музыкальной группы. Джаред, Шеннон и Томо, заведомо или нет, стали идейными вдохновителями для далеко не одной тысячи подростков по всему миру, помогли начать жить своей жизнью, настоящей жизнью. И более всего эта волшебная энергетика с обеих сторон чувствуется именно на живых выступлениях группы, когда буквально в воздухе вокруг тебя ощущается, как все человеческое, что есть в нас, всплывает наружу, и мы готовы обхватить весь мир этим чувством чистой любви и вдохновения.
И если не в этом смысл высокого, великого искусства, то в чем?