В ожидании Мэгги мне пришлось убить парочку прохожих. И пару часов, соответственно, тоже, что для моей расшатанной психики было много болезненнее.
Первая забегаловка у мотеля с говорящим названием "Последнее пристанище" (или это снова воображение барахлит?), попавшаяся на пути, уже третья, с позволения сказать, чашка, а на деле - гребанный наперсток, довольно таки посредственного эспрессо, а на часах уже семь минут пополуночи. Значит, и опаздывает она уже на целых семь минут. Восьмая пошла. Разве будет у какого нормального мужика такой запас терпения? Конечно нет, и, тем более, не будет его у мужика, только что сбежавшего из психбольницы в одной лишь ночной рубахе. В цветастый, мать его, горошек. Приправленной знатными пятнами крови; уже и не припомнить, то ли охранники постарались, то ли это я такой дебил, не способный перебраться через "колючку".
И ради кого все эти страсти? Ради той, что изменила мне за день до свадьбы с моим же лучшим другом и свидетелем по совместительству. Многие ли сходят с ума из-за таких мелочей? Да нет. Видно я - ну оочень индивид. По такому поводу, на завтра у меня назначено важное мероприятие, крещендо моего лечения. А я привык к тому, что моя девушка, пусть уже бывшая,и пусть по вполне себе понятным причинам, желает удачи и прочей ерунды, когда я стою на пороге чего-то нового. Будь то собеседование на очередную низкооплачиваемую работу, увольнение с этого недостойного меня места или вот этот новый метод лечения. Вспомнить бы еще, как его.. не силен я в подобной терминологии.
Но вот, она снова меня подводит. Сорок три минуты и восьми эспрессо, как не бывало, а ее все нет. А ведь я оставил с десяток слезливых сообщений на автоответчик. В перемешку с угрозами. На всякий случай. Не слышно даже шума мотора ее розового "жука". Да какой там шум, этой грудой железа и не сбить то никого на совесть. В конце барной стойки хозяин мотеля подпевает доносящейся из радио "Love hurts". Как символично, блин.
Время покурить. Сигареты здесь оказались настолько же поганые, как и кофе, но что взять с придорожного кафе. По крайней мере, это единственное место, где никто не удивится потному, окровавленному парню с ошалелыми глазами навыкат. И в этой чертовой ночной рубахе. Только оказавшись в больнице я понял, что она - первая причина, из-за которой ты лишаешься остатков самоуважения. А в психбольнице - еще и разума.
Первая затяжка. Четвертая сигарета. Половина пачки. Оказывается, по прошествии часа ожидания, никакие сигареты не в силах вернуть душевное спокойствие. Нужно что-то "позабористее". И это "позабористее" маячит, покачиваясь, в свете фонаря. И направляется прямехонько к моему мотелю. Что ж, стоит оправдать свой статус психически больного гражданина. Жалкое было бы зрелище - просидеть в четырех белых стенах до конца жизни, не имея при этом за душой ничего существенного. По мере приближения, я различил в очертаниях шатающегося нечто парочку хиппи. Все в фенечках и дреддах, прямо таки две радужки, затерявшиеся в темной глуши цивилизации. Да, ребята, мир, дружба и двойное убийство без мотива.
Однако, полегчало. Раскрепощающее насилие, за которым следует чистое удовлетворение и спасительное спокойствие. Вот оно, мое плацебо (что-то не к добру в голове затесались эти странные медицинские словечки). Тинейджеров, этих всех-и-всея-любов, хватятся не раньше, чем я снова окажусь в больнице. Идеальное убийство. Но меня найдут, уж в этом сомневаться не стоит.
Как же я был прав. Двое санитаров уже у барной стойки, описывают хозяину мотеля мою чертову ночную рубаху в горох. Еще двое - сзади меня. Наркоз. Носилки. Прощай, Мэгги.
- Пит, что это еще за чокнутый? У нас, конечно, хватает полоумных, но этот... И почему он все бормочет это имя - Мэгги?
- Так ты не в курсе, Марти? Пациент поступил с месяц назад, убил свою девушку и своего друга, на почве ревности. Слишком уж они сдружились, если ты меня понимаешь. Признан невменяемым, лечению не поддается, так как живет в своей реальности, где девушка жива, а он вот уже второй раз за неделю сбегает к ней на "встречу". Нетрудно догадаться, что его ждет завтра, - понизив голос, говорит санитар.
- Лоботомия... - еще тише и печальнее поясняет скорее сам себе Мартин.
Вот оно! То слово! Наркозная, такая знакомая дремота еще не до конца охватила мой разум. По крайней мере, теперь я знаю, на что иду. Пусть и без наставлений дорогой Мэгги. Может, она зайдет ко мне после. Только вот, с чего вся эта секретность среди персонала? Такое важное слово, а они его то и дело шепчут, будто богохульство какое. Лично я крайне воодушевлен по этому поводу, и не только из-за нарастающего действия препарата. Люблю все новое. А "Л-О-Б-О-Т-О-М-И-Я" - слово, как минимум, незнакомое.
Первая забегаловка у мотеля с говорящим названием "Последнее пристанище" (или это снова воображение барахлит?), попавшаяся на пути, уже третья, с позволения сказать, чашка, а на деле - гребанный наперсток, довольно таки посредственного эспрессо, а на часах уже семь минут пополуночи. Значит, и опаздывает она уже на целых семь минут. Восьмая пошла. Разве будет у какого нормального мужика такой запас терпения? Конечно нет, и, тем более, не будет его у мужика, только что сбежавшего из психбольницы в одной лишь ночной рубахе. В цветастый, мать его, горошек. Приправленной знатными пятнами крови; уже и не припомнить, то ли охранники постарались, то ли это я такой дебил, не способный перебраться через "колючку".
И ради кого все эти страсти? Ради той, что изменила мне за день до свадьбы с моим же лучшим другом и свидетелем по совместительству. Многие ли сходят с ума из-за таких мелочей? Да нет. Видно я - ну оочень индивид. По такому поводу, на завтра у меня назначено важное мероприятие, крещендо моего лечения. А я привык к тому, что моя девушка, пусть уже бывшая,и пусть по вполне себе понятным причинам, желает удачи и прочей ерунды, когда я стою на пороге чего-то нового. Будь то собеседование на очередную низкооплачиваемую работу, увольнение с этого недостойного меня места или вот этот новый метод лечения. Вспомнить бы еще, как его.. не силен я в подобной терминологии.
Но вот, она снова меня подводит. Сорок три минуты и восьми эспрессо, как не бывало, а ее все нет. А ведь я оставил с десяток слезливых сообщений на автоответчик. В перемешку с угрозами. На всякий случай. Не слышно даже шума мотора ее розового "жука". Да какой там шум, этой грудой железа и не сбить то никого на совесть. В конце барной стойки хозяин мотеля подпевает доносящейся из радио "Love hurts". Как символично, блин.
Время покурить. Сигареты здесь оказались настолько же поганые, как и кофе, но что взять с придорожного кафе. По крайней мере, это единственное место, где никто не удивится потному, окровавленному парню с ошалелыми глазами навыкат. И в этой чертовой ночной рубахе. Только оказавшись в больнице я понял, что она - первая причина, из-за которой ты лишаешься остатков самоуважения. А в психбольнице - еще и разума.
Первая затяжка. Четвертая сигарета. Половина пачки. Оказывается, по прошествии часа ожидания, никакие сигареты не в силах вернуть душевное спокойствие. Нужно что-то "позабористее". И это "позабористее" маячит, покачиваясь, в свете фонаря. И направляется прямехонько к моему мотелю. Что ж, стоит оправдать свой статус психически больного гражданина. Жалкое было бы зрелище - просидеть в четырех белых стенах до конца жизни, не имея при этом за душой ничего существенного. По мере приближения, я различил в очертаниях шатающегося нечто парочку хиппи. Все в фенечках и дреддах, прямо таки две радужки, затерявшиеся в темной глуши цивилизации. Да, ребята, мир, дружба и двойное убийство без мотива.
Однако, полегчало. Раскрепощающее насилие, за которым следует чистое удовлетворение и спасительное спокойствие. Вот оно, мое плацебо (что-то не к добру в голове затесались эти странные медицинские словечки). Тинейджеров, этих всех-и-всея-любов, хватятся не раньше, чем я снова окажусь в больнице. Идеальное убийство. Но меня найдут, уж в этом сомневаться не стоит.
Как же я был прав. Двое санитаров уже у барной стойки, описывают хозяину мотеля мою чертову ночную рубаху в горох. Еще двое - сзади меня. Наркоз. Носилки. Прощай, Мэгги.
***
- Пит, что это еще за чокнутый? У нас, конечно, хватает полоумных, но этот... И почему он все бормочет это имя - Мэгги?
- Так ты не в курсе, Марти? Пациент поступил с месяц назад, убил свою девушку и своего друга, на почве ревности. Слишком уж они сдружились, если ты меня понимаешь. Признан невменяемым, лечению не поддается, так как живет в своей реальности, где девушка жива, а он вот уже второй раз за неделю сбегает к ней на "встречу". Нетрудно догадаться, что его ждет завтра, - понизив голос, говорит санитар.
- Лоботомия... - еще тише и печальнее поясняет скорее сам себе Мартин.
***
Вот оно! То слово! Наркозная, такая знакомая дремота еще не до конца охватила мой разум. По крайней мере, теперь я знаю, на что иду. Пусть и без наставлений дорогой Мэгги. Может, она зайдет ко мне после. Только вот, с чего вся эта секретность среди персонала? Такое важное слово, а они его то и дело шепчут, будто богохульство какое. Лично я крайне воодушевлен по этому поводу, и не только из-за нарастающего действия препарата. Люблю все новое. А "Л-О-Б-О-Т-О-М-И-Я" - слово, как минимум, незнакомое.
-
-
12.11.2012 в 21:23Я же говорила, это заразно.
Классная такая зарисовка. Атмосферная, живая и с именно твоим стилем, не подпорченным влиянием всяких разных Дюма и прочих Бродяг, вскормленном Паллаником и дошлифованным "Апельсином".
Только вот, если не секрет, почему такая тема. Психбольница, убийства...Хотя, вопрос риторический)
-
-
12.11.2012 в 21:27